23 апреля 2008 года в Мосгорсуде на заочном процессе по делу бывшего топ-менеджера «ЮКОСа» Леонида Невзлина был допрошен в качестве свидетеля Алексей Пичугин. Экс-начальника отдела службы безопасности нефтяной компании специально для этого этапировали в Москву из колонии ИК-6 («Черный дельфин») города Соль-Илецк Оренбургской области, где он отбывает пожизненное заключение.

По версии Генпрокуратуры, Леонид Невзлин, Алексей Пичугин и "другие неустановленные лица из руководства «ЮКОСа» «вступили в преступный сговор в неустановленное время и в неустановленном месте» с целью «организации убийств в интересах компании».

Алексей Пичугин своей вины не признает. В настоящее время его жалоба на приговор ожидает рассмотрения в Европейском суда по правам человека.

На слушаниях по делу Леонида Невзлина 23 апреля Алексей Пичугин снова заявил о своей невиновности и о давлении на него со стороны Генеральной прокуратуры с целью склонить к даче ложных показаний в отношении Леонида Невзлина.

"Никаких преступлений я не совершал, о чем неоднократно говорил и на предварительном следствии, и в судебном заседании. Никто не обращался ко мне, включая Леонида Невзлина, о котором здесь идет речь, с просьбой или указаниями на производство каких-либо противоправных действий. Я осужден незаконно по сфабрикованному делу Генеральной прокуратуры, об этом я тоже не единожды говорил. Со мной не единожды беседовали сотрудники Генеральной прокуратуры и склоняли меня к даче ложных показаний в отношении некоторых руководителей и совладельцев компании, в частности, в отношении Невзлина Леонида Борисовича".

Алексей Пичугин заявил: «Впервые такое прямое предложение о даче ложных показаний поступило от следователя Банникова в кабинете №8 СИЗО „Лефортово“ в апреле 2004 года, где я знакомился с материалами дела».

Как сообщил Алексей Пичугин, Банников явился к нему после ухода адвокатов. «Он сказал, что знакомиться с этим „мусором“ (материалы дела) не имеет никакого резона, и я как бывший сотрудник органов должен это понимать. Он сказал, что я лично как Пичугин никого не интересую. Дело политическое, и интересуют Невзлин, Ходорковский и другие совладельцы нефтяной компании. Какие бы прекрасные адвокаты меня ни защищали, исход дела предопределен».

Алексей Пичугин отказался принять это предложение, но спустя год, 4 июля 2005 года, следователь повторил его. «Перед этим была еще одна беседа с начальником управления Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел Лысейко. Он требовал дать показания против Невзлина, Ходорковского, Брудно и других руководителей компании. В противном случае, он сказал, что меня ждет пожизненное заключение, а в случае согласия меня вывезут за границу и будут охранять, включат систему защиты свидетелей», – рассказал Алексей Пичугин.

Алексей Пичугин подчеркнул, что с очередным предложением о лжесвидетельстве к нему обратился государственный обвинитель Камиль Кашаев в июле 2007 года в зале Мосгорсуда во время перерыва в судебном заседании (в присутствии охраны!).

«Я не имею никакого отношения к преступлениям, в которых меня обвинили. Я не располагаю никакими сведениями, кто мог совершить эти преступления, зачем и почему. Поэтому мне нечего рассказать суду. В связи с этим я хочу воспользоваться правом, которое мне предоставляет статья 51 Конституции и не свидетельствовать против себя», – заключил Алексей Пичугин.

На это заявление председательствующий Валерий Новиков ответил, что против себя свидетель может не давать показаний, но делать это в отношении других лиц, в соответствии с требованием статьи 56 УПК РФ, обязан. Судья отметил, что за отказ от дачи показаний Алексей Пичугин может быть привлечен к уголовной ответственности.

На это бывший сотрудник «ЮКОСа» ответил: «За пять лет я привык к тому, что все, что я скажу, оборачивается против меня».

Затем прокурор Кубляков, несмотря на отказ Алексея Пичугина давать показания, в течение нескольких десятков минут задавал ему вопросы. На все эти вопросы Алексей Пичугин отвечал одинаково: «Статья 51 Конституции».

В ответ на вопрос своих адвокатов, Алексей Пичугин заявил, что во время допроса 14 июля 2003 года в СИЗО ФСБ «Лефортово» к нему применили психотропные средства – так называемую «сыворотку правды». Как сообщил Алексей Пичугин, в этот день у него в рамках производства следственных действий должны были отобрать пробы крови и слюны. Но вместо этого заключенного выдали двум лицам, представившимся сотрудниками ФСБ. Эти лица передали ему «привет от сослуживцев», предложили кофе и чай.

После нескольких глотков Алексей Пичугин на 6 часов впал в забытье. Позже сокамерники бывшего сотрудника «ЮКОСа», которыми были ученый Игорь Сутягин и фигурант дела организации «Реввоенсовет» Валерий Скляр, рассказали Алексею Пичугину, что его принесли в камеру в полубессознательном состоянии.

«Единственное, что я помню, это то, что вопросы, которые мне задавали, касались Ходорковского, Касьянова, Черномырдина, Волошина и финансовых потоков между этими лицами и ЮКОСом», – сказал заключенный.

О «разведдопросе» Алексей Пичугин рассказал на следующий день следователю, но протокол об этом в деле отсутствует.

Несмотря на чрезвычайно плохое самочувствие Алексея Пичугина тогда, и категорические требования его адвокатов, медицинский осмотр заключенного проведен не был. Только спустя десять дней его с расстояния в несколько метров и через решетку осмотрела женщина-врач из ГУИН и «не нашла» на теле следов инъекций. Алексей Пичугин подчеркнул, что после вероятного применения к нему препаратов, он потерял около тридцати килограммов веса, а на его голове образовались шишки, не исчезнувшие до сих пор.

Зал судебных заседаний во время выступления Алексея Пичугина был переполнен. Кроме многочисленных журналистов, присутствовали родные и близкие заключенного, пришедшие его поддержать.

Между тем, не далее как в понедельник, ключевые свидетели обвинения по делу Алексея Пичугина – осужденные Геннадий Цигельник и Евгений Решетников, выступая на процессе Леонида Невзлина, заявили, что версию о причастности сотрудников «ЮКОСа» к преступлениям им рассказал следователь Буртовой. «Я оговорил Пичугина и Невзлина по просьбе следователей Генеральной прокуратуры Буртового, Банникова, Жебрякова и оперативного работника Смирнова», – признался Цигельник.

Вера Васильева, HRO.org